Дуэль с Лановым


	Сегодня у наместника обедали два полковника здешней дивизии и разговор был о шанцах, редутах, ранцах и пр., и пр. Пушкин на днях выпустил стишки на моего товарища, и они уже пошли по рукам. Вот как он его ругает: Бранись, ворчи, болван болванов; Ты не дождешься, друг мой Ланов, Пощечин от руки моей. Твоя торжественная рожа На бабье гузно так похожа, Что просит только киселей. П. И. Долгоруков. Из кишиневского дневника. 1822 г. Вот как это было: его (статского советника И. Н. Ланова, бывшего в Кишиневе членом Попечительского комитета о колонистах. — Ред.) пригласили на какой-то обед, где находился и Пушкин; за обедом чиновник заглушал своим говором всех, и все его слушали, хотя почти слушать нечего было, и наконец договорился до того, что начал доказывать необходимость употребления вина как лучшего средства от многих болезней. — Особенно от горячки, — заметил Пушкин. — Да таки и от горячки, — возразил чиновник с важностью, — вот-с извольте-ка слушать: у меня был приятель, некто Иван Карлович, можно сказать, человек, лет десять секретарем служил; так вот-с, он просто нашим винцом от чумы себя вылечил: как хватил две осьмухи, так как рукой сняло. — При этом чиновник зорко взглянул на Пушкина, как бы спрашивая: ну что вы на это скажете? У Пушкина глаза сверкнули: удерживая смех и краснея, он отвечал: — Быть может, но только позвольте усомниться. — Да чего тут позволить, — возразил грубо чиновник, — чего я говорю, так — так; а вот вам, почтеннейший, не след бы спорить со мною, оно как-то не приходится. — Да почему же? — спросил Пушкин с достоинством. — Да потому же, что между нами есть разница. — Что ж это доказывает? — Да то, сударь, что вы еще молокосос. — А, понимаю, — смеясь, заметил Пушкин, — точно есть разница: я молокосос, как вы говорите, а вы виносос, как я говорю. При этом все расхохотались, противник не обиделся, а ошалел... В. П. Горчаков. Из дневника. Ланов назвал Пушкина молокососом, а тот его винососом; это случилось перед самым окончанием стола. Инзов улыбнулся, встав из-за стола, пошел к себе, а Ланов вызвал Пушкина на поединок. Пушкин только хохотал, видя, как тот настаивает, рассказывая о своих поединках при князе Таврическом, сказав ему: «То было тогда... А теперь? Твоя торжественная рожа На бабье гузно так похожа, Что просит только киселя.» Ланов выходил из себя, тем более, что сказанное Пушкиным вызвало более или менее сдерживаемый смех каждого из присутствовавших... Ланов несколько успокоился тогда только, когда Пушкин принял его вызов. Инзов, услышав смех в столовой или уведомленный о случившемся, возвратился в столовую и скоро помирил их. Ланов, из чинопочитания к Инзову, согласился оставить все без последствий, а Пушкин был очень рад, что не сделался смешным. Инзов устроил так, что с тех пор Пушкин с Лановым не встречались уже за столом вместе... И. П. Липранди. Из дневника и воспоминаний. У Ланова с Пушкиным произошла за столом в присутствии наместника ссора, и Пушкин вызвал Ланова на поединок, но товарищу было не до пистолетов. Он хотя и принял вызов и звал Пушкина к себе на квартиру, но приготовил несколько солдат, чтобы его высечь розгами. Это проведал Пушкин и написал свою эпиграмму. Наместник грозил запереть его. «Вы это можете сделать, — отвечал Пушкин, — но я и там себя заставлю уважать». П. И. Долгоруков. Из кишиневского дневника 1822 г.

ЛИЕН

Лицей - Интернат Естественных Наук при Саратовском Государственном Аграрном Университете имени Николая Ивановича Вавилова

Саратов