 |
Из
кишиневского дневника Пушкина:
«6 июня написал следующую записку:
К сведению г. Дегильи, бывшего французского офицера. Недостаточно быть
дрянью, надо еще быть им открыто. Накануне дрянной дуэли на саблях не
пишут на глазах жены иеремиад, завещаний и пр., и пр.
Оставим этого несчастного.»
Биографы Пушкина не много знают о Дегильи. Это — бывший офицер
французской службы, проживавший в Кишиневе. В чем состояла суть
столкновения его с Пушкиным, никто не знает.
Сохранилось письмо Пушкина к Дегильи, которое первый биограф поэта П. В.
Анненков называет «неслыханно презрительным и дерзким». Оно в общих
чертах повторяет приведенную дневниковую запись.
Вот это письмо:
«К сведению г. Дегильи, бывшего офицера Французской службы. Недостаточно
быть трусом: надо еще быть им откровенно. Накануне дуэли на саблях, с
которой улепетывают, не пишут на глазах своей жены плаксивых жалоб и
завещания; не сочиняют нелепых сказок перед городскими властями в целях
воспрепятствовать царапине; не ставят в неловкое положение ни своего
секунданта, ни генерала, который удостаивает чести принимать в своем
доме невежу. Я предвидел все то, что произошло, и досадую, что не держал
пари. Теперь все кончено, но берегитесь. Примите уверение в тех
чувствах, которые вы заслуживаете. Пушкин. 6 июня 21 г. Заметьте еще,
что теперь я сумею, в случае надобности, пустить в ход свои права
русского дворянина, так как вы ничего не понимаете в праве оружия».
Что имел в виду Пушкин, когда угрожал «пустить в ход свои права русского
дворянина»? Упоминавшийся знаток русской дуэли Я. Гордин приводит
следующее толкование, которое объясняет нам это заявление: «Дворянин не
имеет права вмешивать государство — городские власти — в дуэльные дела,
то есть прибегать к защите закона, запрещающего поединки. Дворянин не
имеет права опускаться на недворянский уровень поведения. Опускаясь на
подобный уровень, он лишает себя права на уважительное, хотя и
враждебное поведение противника, и должен быть подвергнут унизительному
обращению — побоям, публичному поношению. Он ставится вне законов
чести... И не потому, что он вызывает презрение и омерзение сам по себе,
а потому главным образом, что он оскверняет само понятие человека чести
— истинного дворянина. Отказ дворянина от дуэли представляется...
пределом падения, несмываемым позором...» |
|
